* * *
Оплёвывать ехидно Небо
Легко, пока ты сыт, здоров,
Обходишься без докторов,
И в жуткой катастрофе не был.
А намекнёт нам удалится
Костлявая - вот Англитер...
А перед смертью и Вольтер
Пытался к Богу причаститься.
* * *
Отрезок дня с утра хороший,
А что там будет впереди?
Как простынь чистая — пороша —
Ещё никто не наследил.
Но, вот, выходят понемногу,
Выгуливать ведут собак,
А те подолгу бегать могут,
Задрали лапы и... табак.
Все исковеркают, разрушат,
Чему млеть белизной дано...
Так затоптать любую душу,
По существу, немудрено.
* * *
Когда-то был я заводной,
С душой возвышенной и гордой,
И ринуться готов был в бой, -
Несправедливости дать в морду.
Метался за море уплыть,
Париж исколесить и Лондон.
Теперь я то, чем должен быть,
На все глядящий исподлобья.
* * *
В душе сегодня много света,
И радости по окоём,
И никаких уступок ветру,
Который хмурью опоен.
Бывает так не часто вовсе,
В довольно узкой полосе:
И дождь не кончился, и солнце,
И радуга во всей красе!
* * *
А пыль — взахлеб, а пыль над полем,
А пыль над лесом, но пока...
Ей очень нравится на воле,
Ей хочется под облака.
Она поднимется до облак,
Она поднимет муть окрест.
Но все ж лежать ей снулой воблой,
Как только ветру надоест.
* * *
Здесь очень много серебра,
И много золота лучей,
Куда от этого добра,
Что в полдень убежит в ручей?
Растает это серебро,
Лучи исчезнут в облаках.
Ну, да - сусальное добро,
Которое водой в руках.
* * *
Желтый лист и черная вода,
И ольхи прибрежной
зелен локон,
Больше не приеду я сюда,
Здесь красиво, только одиноко.
И сюда не прилетят стрижи, —
Где-то в стороне, как иноверцы.
Не смогу на свете я прожить
Без другого бьющегося сердца.
* * *
Господа кто-то за это ругает,
Зачем, мол, это он допускает.
Мог мир бы Он сделать без зла
и насилия.
Не сделал, и это не от бессилия.
А почему? Не понять нам дурам.
* * *
Свечка пчёлкой у летка,
Ночь тепла и коротка.
Вот и птица песнь запела
О прекрасном, светлом дне...
И все-таки свеча сгорела
На слабом медленном огне.
* * *
Печальные эти опушки
Печальные эти поля,
Здесь проходил Пушкин
Но не печали для.
С утра день короткий посеян
Какой-то он не живой.
Здесь должен лежать Есенин
Под спутанной этой травой.
* * *
Мы все должны нести свой крест
На холм, который ближе-ближе,
А хронос знает ест да ест,
Он аппетитом не обижен.
Ему плевать до наций, рас,
До чина, званий и регалий.
Обижен крепко он на нас
За то, что им пренебрегали.
* * *
Вьюги истерика, снега шершавость,
Холод тягуч, за ушатом ушат,
Чтоб задохнулись, чтоб потерялись,
Чтоб потеряли возможность дышать.
В небе луны расколочено блюдце
Тучами, ветром расколото в дрызь.
Надо пройти, не задохнуться,
Вот что сегодня требует жизнь.
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
Теология : Альфред Великий. Боэциевы песни (фрагменты) - Виктор Заславский Альфред Великий (849-899) был королем Уессекса (одного из англосаксонских королевств) и помимо успешной борьбы с завоевателями-викингами заботился о церкви и системе образования в стране. Он не только всячески спонсировал ученых монахов, но и сам усиленно трудился на ниве образования. Альфреду Великому принадлежат переводы Орозия Павла, Беды Достопочтенного, Григория Великого, Августина и Боэция. Как переводчик Альфред весьма интересен не только историку, но и филологу, и литературоведу. Переводя на родной язык богословские и философские тексты, король позволял себе фантазировать над текстом, дополняя его своими вставками. Естественно, что работая над "Утешением философией" Боэция, Альфред перевел трактат более, чем вольно: многое упростил, делая скорее не перевод Боэция, но толкование его, дабы сделать понятным неискушенным в античной философии умам. Поэтому в его обработке "Утешение" гораздо больше напоминает библейскую книгу Иова.
"Боэциевы песни" появились одновременно с прозаическим переводом "Утешения" (где стихи переведены прозой) и являют собой интереснейший образец античной мудрости, преломленной в призме миросозерцания христиан-англосаксов - вчерашних варваров. Неизвестна причина, по которой стихи и проза, так гармонично чередующиеся в латинском оригинале "Утешения", были разделены англосаксами. Вероятно, корень разгадки кроется в том, что для древнеанглийского языка литературная проза была явлением новым и возникновением ее мы обязаны именно переводам короля Альфреда. Делая прозаические переводы, король был новатором, и потому решил в новаторстве не переусердствовать, соединяя понятный всем стих с новой и чуждой глазу прозой. Кроме того, возможно, что Альфред, будучи сам англосаксом, не понимал смешанных прозаическо-стихотворных текстов и решил, что лучше будет сделать два отдельных произведения - прозаический трактат и назидательную поэму. Как бы там ни было, в замыслах своих король преуспел. "Боэциевы песни" - блестящий образец древнеанглийской прозы и, похоже, единственный случай переложения латинских метров германским аллитерационным стихом. Присочинив немало к Боэцию, Альфред Великий смог создать самостоятельное литературное произведение, наверняка интересное не только историкам, но и всем, кто хоть когда-то задумывался о Боге, о вечности, человечских страданиях и смысле жизни.
